Автор: Корю
Возрастная категория: 13+ (не рекомендовано к прочтению лицам, не достигшим 13-летнего возраста)
Главные герои: Ньют Скамандер, Геллерт Гриндевальд
Размещение: C согласия автора.
ПРАВОВАЯ ОГОВОРКА: Данное произведение написано и распространяется в некоммерческих целях, не подразумевая нарушения авторского права.
Всё получилось как-то неудачно.
Сейчас, оглядываясь назад, Ньют вынужден был признать, что неудачи преследовали его с того момента, как он сошёл с корабля в Англии. На следующий день после прибытия ему предстояла встреча с предполагаемым издателем будущей книги, но на квартире Ньюта уже ждало письмо. Писал его старый знакомый Джелани Бэлайнеш, африканский магозоолог. Ему удалось узнать о волшебном животном, которого держали в плену аборигены. Сам Джелани не мог заняться проблемой, так как вёл занятия в Школе магии Угада, и надеялся, что Ньют ему поможет.
Конечно же, Ньют не мог отказать, и уже на следующий день был в Европе, отменив встречу. Наверное, не стоило рассчитывать, что издательство «Обскурус» когда-либо напечатает его книгу.
Через каминную сеть и три порт-ключа, один из которых был незаконным, Ньют добрался до Кампалы, где встретился с Джелани. К сожалению, порт-ключа непосредственно к месту содержания животного у Джелани не было, и пришлось обратиться к услугам проводника-магла. Тот всю дорогу поглядывал на Ньюта с подозрением и что-то бормотал о ведьмах, но местность знал хорошо. И он сбежал сегодня утром, забрав все вещи, не защищённые магией – очередная неудача, которой Ньют не придал значения.
Углубившись в лес, он потратил несколько часов, чтобы найти деревню племени Борми, а потом ещё столько же, чтобы дождаться темноты. Он собирался прикрыться чарами, пробраться к яме, где держали животное, и забрать его – план, подкупающий своей простотой. Ньют всегда считал, что простые планы – самые лучшие, но сейчас, оказавшись привязанным к шесту, который подпирали вязанки хвороста, он вынужден был признать, что некоторые детали стоило продумать более тщательно.
Ситуация сложилась хуже некуда. Ньюта избили и отобрали палочку, точнее, отобрали вообще все вещи и большую часть одежды. Его ноги и руки были привязаны к шесту, ступни упирались в сухие ветки, макушку напекло солнцем. Кроме того, на нервы действовали мужчины племени Борми, которые уже не меньше часа танцевали вокруг него, периодически выкрикивая что-то воинственное. Остальное племя собралось в стороне и наблюдало за представлением. Везением можно было назвать лишь то, что местные маглы плели верёвки из зелёной коры какого-то дерева – эти жгуты, больше похожие на лианы, хорошо растягивались в отличие от настоящих верёвок. Поэтому Ньют весь последний час покачивался из стороны в сторону, якобы подражая танцу, а на самом деле – потихоньку двигал ступнями и запястьями, чтобы растянуть путы. Он уже добился неплохих результатов и, пожалуй, смог бы освободить руки, когда танец вдруг оборвался. Мужчины замерли в причудливых позах, а из толпы за ними вышла совсем ещё юная и чрезвычайно легко одетая девушка. В другое время Ньют бы целомудренно отвёл взгляд, но сейчас ему было не до правил приличия – юная леди несла в руке длинный горящий факел.
Похоже, времени у него не осталось. Ньют заработал руками быстрее, у него была только одна попытка: избавиться от пут, выпустить животное, а потом, воспользовавшись суматохой, найти свою палочку и навести порядок. Простой, понятный план – ну что в нём могло пойти не так?
Как позднее оказалось – всё.
Пространство вдруг вспухло, словно с изнанки в него ударили кулаком. Воздух над плечом Ньюта разъехался по швам, и что-то крупное, тёмное вывалилось из прорехи, толкнув шест и разметав хворост.
Размышлять времени не было. Ньют качнулся сильнее, используя инерцию падения, и шест завалился набок вместе с ним. Падая, Ньют выдернул из верёвок правую руку, освободил левую, быстро сел и стащил путы с ног. Нужно было бежать, и он даже собирался, но в самый последний момент всё же не смог не обернуться.
Борми с копьями наперевес осторожно подходили к скрючившейся на земле фигуре, это был человек, как с ужасом понял Ньют. Человек, появившийся из ниоткуда… из портала? Маг?
Ньют вскочил на ноги и подбежал к неподвижному телу.
– Назад! – прикрикнул он на борми, и те невольно попятились. Командный тон одинаково действовал и на людей и на животных.
– Сэр! – позвал Ньют. Человек лежал на боку и не шевелился. – Сэр, вы меня слышите?
Он взял мага за плечо и перевернул. Успел увидеть встрёпанные светлые волосы, упавшие на бледное лицо, кровь на серой одежде, больше не успел ничего. Что-то с силой приложило его по затылку, земля вдруг оказалась под щекой, Ньют неуверенно моргнул и провалился в темноту.
В себя он приходил медленно, словно не желая возвращаться в неласковую реальность. Первой до сознания достучалась боль, потом тошнотворное головокружение, и только после этого Ньют разлепил глаза.
Собственно, смотреть было не на что. Он сидел на земле в слишком хорошо знакомой яме: тёмное, тесное, вонючее место – сверху яму прикрывала решётка, и свет сюда почти не проникал. Болели ушибы, связанные руки и ноги затекли, голова, казалось, сейчас развалится на части. И вдобавок, когда Ньют заёрзал, пытаясь сменить позу, то понял, что не может двигаться. Только сейчас он заметил верёвки, обвивавшие его грудь – он был привязан к чему-то за своей спиной.
Попытка обернуться не принесла ничего, кроме новой вспышки боли, тогда Ньют закрыл глаза и прислушался к себе.
Его спина упиралась во что-то твёрдое и покатое, явно не камень, что-то тёплое и, как с растущим беспокойством понял Ньют, живое. Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы унять головокружение, он очень осторожно и очень медленно повернул голову насколько смог. Этого оказалось достаточно, чтобы увидеть человека за спиной – точнее, плечо и светлый затылок.
Тот самый маг, вспомнил Ньют – видимо, их оставили в яме, привязав друг к другу.
– Сэр? – позвал Ньют. – Вы в порядке?
Тишина.
Ньют подвигал плечами, поёрзал, даже приподнялся, упираясь в землю пятками.
– Сэр?
В ответ послышался то ли вздох, то ли стон, и Ньют улыбнулся с облегчением. По крайней мере, его товарищ по несчастью был жив.
– Вы ранены? Можете говорить?
Человек пробурчал что-то нечленораздельное.
– Вы говорите по-английски?.. Парле ву франсе? Шпрехен зи дойч? Абла эспаньол?
Человек как будто выругался, всё так же невнятно.
– Я не говорю по-русски, – огорчённо сказал Ньют, – знаю только парочку ругательств, но…
– Скамандер, вы можете хоть немного помолчать?
Это было сказано на хорошем английском, и Ньют застыл с открытым ртом. Он находился в дебрях Африки, среди маглов – уже то, что здесь ему вдруг встретился, а точнее, просто упал на голову маг, было невероятным совпадением. Но маг, который его знал? В настолько невероятные совпадения Ньют не верил.
– Мы знакомы? – спросил он осторожно.
За спиной послышался сухой кашель.
– Ближе, чем мне бы хотелось, – хрипло выговорил маг.
Его голос звучал тихо и устало, но что-то в нём было такое… знакомо-неприятное, от чего у Ньюта, несмотря на духоту, поползли мурашки по спине.
– Не уверен, что понимаю вас, – сказал он осторожно.
– Уверен, что не понимаете, – съязвил маг, – но разве дорогой Альбус не объяснил вам мою маленькую загадку?
– Я не виделся с профессором уже года два, – машинально ответил Ньют. – Вы… – он запнулся. – Мистер Гриндевальд?
Ему не ответили, но Ньют в ответе и не нуждался. Теперь он вспомнил этот голос и эти вкрадчивые, снисходительные интонации, от которых горло сжимало, словно удавкой.
Ньюта обдало жаром, а потом холодом, племя Борми и их игры с огнём вдруг показались совершенно незначительной проблемой. Что угодно показалось бы незначительным по сравнению с угрозой, которую представлял человек, сидевший за его спиной.
– Вы, – Ньют нервно облизнул губы. – Вы разве не должны быть в тюрьме?
– Что бы мне там делать?
– Но я наде… кхм, думал, что авроры МАКУСА приложат все усилия, чтобы вас удержать.
Гриндевальд презрительно хмыкнул:
– Вы меня оскорбляете, раз думаете, что я хотя бы заметил усилия авроров МАКУСА.
Он снова закашлялся. Сухой, надрывный кашель сотрясал всё его тело и передавался Ньюту – звучало это довольно паршиво.
– Что с вами? – спросил Ньют, когда Гриндевальд отдышался.
Тот дёрнул плечом.
– Последствия аппарации?
– Смеётесь? Даже я не рискнул бы аппарировать… кстати, где мы?
– В Конго.
– В Африку из Америки.
Ньют часто заморгал.
– Подождите, вы хотите сказать, что… вы сбежали из МАКУСА только что?!
Гриндевальд пожал плечами.
– Около часа назад, думаю.
– Но если не аппарация, то…
– Это был порт-ключ.
– Порт-ключ в Конго?
– Не говорите глупостей, Скамандер. Порт-ключ должен был доставить меня в Европу, но ситуация, скажем так, сложилась неудачно.
Ньют невольно смягчился. У него самого сегодня тоже был неудачный день.
– Вы ранены? – спросил он сочувственно. – У вас одежда в крови.
– Это не моя, – равнодушно отозвался Гриндевальд, и всё едва зародившееся сочувствие тут же испарилось.
Этот человек убивал людей – магов и маглов – ради своих целей, не гнушался ничем, даже готов был использовать ребёнка. И он, ни секунды не колеблясь, отправил их с Тиной на казнь.
– Парочка Ступефай, – перечислил Гриндевальд, – что-то режущее, кажется, даже один Круциатус – ерунда. Меня почти не задело, но на магию портала повлияло не лучшим образом. Кто-нибудь другой на моём месте, скорее всего, не выжил бы.
– Что ж, – холодно сказал Ньют, – раз вы выжили и, по всей видимости, пришли в себя, то почему бы вам не сделать что-нибудь полезное, например – вытащить нас из этой ямы? Борми сейчас совещаются, но и так ясно, какое они примут решение: нас обоих сожгут на костре, прямо как средневековых ведьм. Не знаю, как вы, а я – точно не последователь Венделины Странной, поэтому давайте поскорее аппарируем отсюда.
– А, – спокойно сказал Гриндевальд, – с этим я ничем помочь не смогу.
Ньют так опешил, что даже обернулся к нему, но увидел, разумеется, только затылок.
– Почему это? У меня отобрали палочку, но вы, насколько помню, прекрасно обходитесь без неё.
– Обычно, да. Но сейчас, видите ли, я немного стеснён в возможностях, – Гриндевальд хмыкнул. – Как вы верно заметили, американские авроры очень старались меня удержать в меру своих сил. Поэтому первым делом они постарались ограничить мою магию.
– Что? – недоверчиво переспросил Ньют. – Вы хотите сказать…
Гриндевальд замолчал и вдруг подался назад, навалившись на него, как на спинку кресла.
– Что вы?!..
Ньют оборвал сам себя: Гриндевальд молчал и дышал тяжело, с присвистом, как будто разговор выжал из него последние силы. Скорее всего, так и было. Ньют нашёл его руки – ледяные, как у мертвеца, провёл пальцами вверх и нащупал сначала верёвки, а под ними – ограничители. Широкие испещрённые выпуклыми рунами браслеты плотно охватывали запястья, никакая цепочка их не соединяла. Ньют поискал и нашёл обломанные, или даже расплавленные звенья – видимо Гриндевальд разрезал цепочку заклинанием, но сами ограничители снять не смог.
– Вы хотите сказать, что вышли из охраняемой тюрьмы, сражались с аврорами, создали порт-ключ, и всё – с заблокированной магией? Это невозможно!
– Всё возможно, – сказал Гриндевальд. Он откинул голову, и Ньют машинально подставил плечо под твёрдый затылок. – Заклинания не берутся из воздуха, Скамандер, они черпают энергию из нашей магии. Если поток магии перекрыт – нужно всего лишь найти другой источник энергии.
– Ммм…
– Вы разбираетесь хоть в чём-то, кроме животных? – Гриндевальд явно хотел съязвить, но из-за тусклого голоса не получилось. – Я черпал магию из собственных жизненных сил.
Ньют попытался это осмыслить. Ему никогда не приходилось слышать ни о чём подобном.
– Нет никаких ограничений, – тихо сказал Гриндевальд, – единственное, что может нас ограничить, это мы сами. Страх не даёт шагнуть дальше, попробовать нечто новое, страх не позволяет стать сильнее. Потому я и превосхожу вас и таких, как вы – я не боюсь.
– И всё равно вы умрёте здесь вместе с таким, как я.
– Не переживайте, не умру.
– Не то чтобы я переживал, – пробормотал Ньют.
Гриндевальд шумно с усилием сглотнул и перекатил голову. Теперь его волосы неприятно щекотали взмокшую шею, но Ньют не стал ничего говорить или пытаться отодвинуться. Кем бы Гриндевальд ни был, что бы ни совершил, сейчас он едва дышал. Ненавидеть его, бояться, даже просто желать ему смерти не получалось.
Тесей всегда говорил, что Ньюта погубит жалостливость. Сам Ньют предпочитал называть это состраданием.
– Постарайтесь оставаться в сознании, – сказал он мягко. – Если впадёте в забытьё, я не смогу вытащить нас.
Гриндевальд не ответил, возможно, он уже был в обмороке.
– Давайте прикинем нашу ситуацию, – бодро сказал Ньют. Рассуждения вслух всегда помогали лучше соображать. – Я бы мог избавиться от верёвок, но вряд ли смогу вытащить вас наверх без магии. В то же время, вы могли бы нас спасти, если бы не ограничители, которые без магии не снять. Замкнутый круг.
– Без магии, – прошелестел Гриндевальд.
– Именно это я и сказал.
Гриндевальд недовольно цыкнул.
– Можно… обойтись без магии…
Он замолчал, то ли снова впал в забытьё, то ли берёг силы, но Ньют и так понял. Он провёл пальцами по браслетам и нащупал на левом вертикальную скважину.
– Их можно открыть ключом, – сказал он с недоверчивой радостью. – Что насчёт Алохомора?
– Что-то посложнее, – пробормотал Гриндевальд задумчиво, – ключ прекращает действие заклинания, хитрая комбинация магии и физики, у меня нет на это сил… – он вдруг оживился, даже голову приподнял. – Ваш зелёный дружок не с вами?
– Пикетт? Я оставил чемодан в другом месте, опасно было брать его с собой.
– Жаль… Он мог бы помочь, как в прошлый раз.
– Вы заметили его?
– Разумеется, – огрызнулся Гриндевальд. – Вы же не думали, что его можно не заметить?
Он говорил едва слышно, и Ньют решил не отвечать – сейчас было не время для пикировок, и хотя бы одному из них следовало вести себя по-взрослому.
– Я бы мог обойтись и без помощи Пикетта, – сказал он, размышляя, – собственные кандалы вряд ли, но чужие вскрыть намного проще.
– Интересные у вас… способности.
– О, я в каких только ситуациях ни бывал, приходилось и с маглами иметь дело, и в магловских тюрьмах бывать. – Ньют улыбнулся, вспомнив одно приключение в Калькутте, и тут же нахмурился. – Если бы у меня было что-то… длинное и тонкое, изогнутое. Или из мягкого металла, чтобы согнуть…
В яме не было ничего металлического, а на нём самом остались только нижняя рубашка и подштанники. У него отняли даже обувь.
– Серебро подойдёт?
– Д-да, – Ньют начал заикаться от неожиданности. – У вас есть?..
– Подождите.
Откуда только силы взялись – Гриндевальд говорил всё ещё хрипло, но чётко и целеустремлённо. Да уж, он явно был не из тех, кто легко сдаётся.
Ньют почувствовал, как натянулись верёвки, когда Гриндевальд наклонился вперёд. И в то же время сверху послышался странный шум – как будто несколько десятков человек одновременно радостно закричали. Племя Борми приняло решение.
– Что вы делаете? – прошипел Ньют, поглядывая наверх.
Гриндевальд не ответил, только верёвки натянулись сильнее, врезаясь в грудь. Ньют задержал дыхание. Он понятия не имел, что задумал Гриндевальд – тот не выглядел идиотом, но мог просто не понимать принцип вскрытия замков. Возможно, они сейчас напрасно тратили драгоценное время. Ньют уже хотел повторить вопрос, когда услышал шаги.
– Осторожно, кто-то идёт.
По стенкам ямы покатились мелкие камушки, и решётка сдвинулась. Задрав голову, Ньют увидел дразняще маленький клочок неба и на его фоне голову воина борми. Тот что-то отрывисто сказал на своём языке, в котором Ньют понимал одно слово из десяти.
– Прости, что ты сказал? – он повторил: – «Шихасу»?
– Шихасу, – кивнул воин и ушёл.
– Он сказал «шихасу», это значит «смерть», если не ошибаюсь.
– Я и без вас догадался, что это значит, – буркнул Гриндевальд. – Повернитесь вправо.
Ньют послушался. Гриндевальд снова опустил голову, так что видны были только всклокоченные волосы на макушке. Потом он обернулся, и Ньют увидел, что во рту он держит что-то острое и блестящее. Неужели булавка? В полумраке рассмотреть не получалось, да и не до того сейчас было. Гриндевальд вытянул шею, Ньют – тоже и аккуратно прихватил блестящий кончик зубами. Расстояние между их лицами было не толще волоса, Гриндевальд подтолкнул булавку языком, и их губы соприкоснулись. Ньют почти не заметил этого сухого прикосновения, полностью сосредоточившись на том, чтобы удержать во рту скользкий серебряный предмет. Осторожно отодвинувшись, он повернул голову, уронил предмет на землю так, чтобы можно было дотянуться рукой, и только после этого перевёл дух.
– Он треугольный, – устало сказал Гриндевальд, – был… но его сильно покорёжило. Возможно, вам удастся…
Это был медальон на цепочке, – круг, заключённый в треугольник. Серебро потемнело, словно побывало в огне, одна сторона треугольника торчала, как стрелка часов, круг сплющился – Ньют не узнал бы его истинную форму, если бы не видел раньше.
– Подходит? – спросил Гриндевальд, и Ньют очнулся.
– Да. Да, вполне. Думаю, смогу вскрыть замок, а вы пока постарайтесь набраться сил для аппарации.
– Делайте своё дело, а я сделаю своё, – отрезал Гриндевальд.
Он вёл себя как раненое животное, которое скалит зубы на того, кто пытается помочь. Ньют закатил глаза, но спорить не стал – им, и правда, стоило поторопиться.
Теперь главное было не спешить и не нервничать. Вскрывать замки его научил один магл в Австралии, Ньют и сейчас слышал его протяжный хриплый голос с таким сильным акцентом, что не все слова получалось различить: «Никогда не спеши умереть и вскрыть замок, дружище. Смерть и нажива найдут тебя сами». Он был по-своему хорошим человеком, хотя и не слишком законопослушным.
Ньют сделал глубокий вдох и осторожно согнул тонкую серебряную пластину. В скважину на ограничителе она вошла идеально, теперь всё, что требовалось для успеха – это терпение. И время, которого не было.
– Идут, – шепнул Гриндевальд.
Ньют отрешился от земляных стен, от тепла чужой спины, от боли в избитом теле, медленно, спокойно прокручивая свою импровизированную отмычку.
В замке щёлкнуло. Затаив дыхание, Ньют повернул отмычку. Сверху послышались грубые голоса.
Несколько воинов, вооружённых копьями, подошли к краю ямы. Не глядя на пленников, они начали опускать в яму лестницу из длинных шестов, связанных верёвкой.
– Скамандер! – прошептал Гриндевальд.
В замке что-то заело. Закусив губу, Ньют надавил. Дружище Майк этого бы не одобрил, но Ньют был не в том положении, чтобы соблюдать его правила – смерть могла прийти к нему гораздо раньше наживы.
Секунду он чувствовал сопротивление, а потом отмычка провернулась внутри, и Ньют с облегчением услышал тихий щелчок – получилось.
Воины Борми наконец заметили неладное и разразились громкими криками.
– Быстрее!
Ньют взялся за левый браслет ограничителя, потянул на себя, и тот открылся, Ньют хотел открыть и второй, когда почувствовал, что верёвки змеями сползают с его груди, рук и ног. Гриндевальд небрежно сбросил ограничители, опёрся ладонью о пол и передёрнул плечами, словно стряхивая с себя невидимые цепи. Очень многие волшебники содрогнулись бы от этого зрелища, но борми ничего не знали про магию и не боялись.
Ньют успел откатиться в сторону, и копьё воткнулось в землю, где он только что сидел, второе копьё ударилось о щит Протего, а третье Ньют уже не увидел, потому что желудок вдруг скакнул в горло, и внутренности сдавило знакомыми тисками аппарации.
Ньют ударился о твёрдую землю, едва успев выставить перед собой руки. Перекатился на спину. Над ним простиралось болезненно-синее небо, бескрайнее, ничем не ограниченное. Ньют бессмысленно улыбнулся, чувствуя себя настолько счастливым, насколько может быть счастливым тот, кто только что чудом избежал смерти.
– Где мы?
– Озеро Виктория.
Ньют привстал, опираясь на локти. Они находились на берегу: с одной стороны возвышался буйный африканский лес, с другой простиралась водная гладь.
– Ничего себе бросок.
– Единственное место в Африке, которое я хорошо знаю.
Гриндевальд стоял рядом, опустив голову и уставившись в землю. Ньют сел.
– С вами всё нормально?
– Нет, – глухо сказал Гриндевальд.
Его качнуло, он шагнул вперёд, удерживая равновесие, что-то пробормотал и всё-таки начал заваливаться набок. Ньют метнулся к нему и каким-то чудом успел подхватить до того, как он бы упал навзничь.
– Мистер Гриндевальд! Мистер Гриндевальд! О, Мерлин…
Стоя на коленях и с трудом удерживая тяжёлое тело, Ньют огляделся. Солнце палило так, словно хотело сжечь всё живое, в лесу кричали то ли птицы, то ли животные, в заболоченной воде у берега что-то медленно двигалось. Озеро Виктория… разве здесь не водятся крокодилы?
Ньют снова попытался привести Гриндевальда в чувство: звал его, тряс, даже влепил пару пощёчин – но тот не реагировал. Потрясающе. Помянув старушку Моргану недобрым словом, Ньют подхватил его под мышки и потащил подальше от берега.
Он нашёл неплохое местечко в тени деревьев, проверил, не прячутся ли в траве змеи и насекомые, и уложил Гриндевальда. Тот был в глубоком обмороке, лицо у него посерело, губы стали бледными до синевы, круги под глазами казались чёрными. И он замерзал, несмотря на удушающую жару. Ньют долго, напряжённо искал пульс на холодном запястье, пока наконец не нащупал слабое, едва ощутимое биение. Очень плохо. У Гриндевальда было сильнейшее физическое истощение – он почти исчерпал свои жизненные силы ещё в МАКУСА, а аппарация его добила. В другое время Ньют привёл бы его в сознание Энервейтом, напоил укрепляющими зельями и устроил спать под грудой одеял. Сейчас у него не было ни палочки, ни зелий, не было ничего, кроме той одежды, что оставалась на нём. Ньют взъерошил волосы, усиленно пытаясь что-нибудь придумать.
В первую очередь Гриндевальда следовало согреть. Но Ньют не мог развести костёр магией, и у него не было даже магловских приспособлений: спички, трут – ничего. Оставался только способ, которому он научился в Норвегии.
Ньют стащил рубашку, снял подштанники, сложил их на траву и наклонился к Гриндевальду. Повезло, что серая рубаха с гербом МАКУСА застёгивалась на обычные пуговицы – Ньюту не понадобилось много времени, чтобы расстегнуть их, и, ворочая Гриндевальда с боку на бок, стащить рукава. Расправившись с рубахой, Ньют начал стаскивать с него штаны. Со стороны это, наверное, смотрелось довольно двусмысленно, и если бы Гриндевальд вдруг очнулся, им обоим пришёл бы конец: он бы сначала запустил в Ньюта Авадой, а потом бы умер от истощения. Но он не очнулся. Ньют раздевал его точными, скупыми движениями, стараясь действовать как колдомедик, но всё же любопытство оказалось сильнее, и он то и дело поглядывал на постепенно обнажавшееся бледное тело.
Могущественные тёмные маги оказались сложены так же, как и обычные люди: ни лишних конечностей, ни уродств, ни пугающих татуировок. На светлой, как будто прозрачной и из-за этого казавшейся очень тонкой и нежной, коже тут и там выделялись шрамы. Ньют легко коснулся одного, уродливого и длинного, на рёбрах, а потом – собственного плеча, нащупав след от зубов угроба. Если остались шрамы, значит, раны были нанесены магией – уж Ньют-то знал.
«Не нужно ему сочувствовать», сказал он себе. Этот шрам могло оставить заклинание какого-нибудь аврора, несчастного мистера Грейвза, например, или кого-то из друзей Тесея. Гриндевальд не заслуживал сочувствия… но Ньют ничего не мог с собой поделать – сейчас он видел перед собой не злодея, а человека, нуждающегося в помощи.
Когда на Гриндевальде не осталось ничего, кроме серебряной цепочки с медальоном на шее, Ньют осторожно повернул его на бок и лёг позади. Обнял со спины, как учили: одна рука поперёк груди, другая на животе, прижаться всем телом, ногу закинуть на бедро, чтобы увеличить площадь соприкосновения. От Гриндевальда исходили волны сухого холода, как от глыбы льда, и Ньюта пробило дрожью, первым порывом было – отшатнуться, но он заставил себя оставаться на месте. Он дрожал и согревался, и согревал Гриндевальда своим теплом. Поразительно: костёр мог прогореть, магия могла иссякнуть, но тепло живого тела не исчезало от того, что им делились с другими – в этом было некое высшее, недоступное пониманию волшебство…
Ньют засыпал. Он слишком устал сегодня, и физически и морально, даже сейчас его не отпускало беспокойство – за чемодан, оставшийся в Кампале, за малышку, которую не удалось спасти, за Гриндевальда, который сейчас был под его ответственностью. Ньют знал, что не должен засыпать, они находились в не самом дружелюбном месте, в окружении диких животных, а у него не было ни палочки, ни защитных амулетов, ни Пикетта с Дугалом, которые могли бы охранять его сон. «Не спать», сказал себе Ньют, устраивая подбородок на плече Гриндевальда. Жёсткие волосы лезли в глаза, Ньют зажмурился буквально на секунду… и сам не заметил, как заснул.
Проснулся он первым. Наверное, сработал инстинкт самосохранения, потому что вторым он бы не проснулся. За время сна Гриндевальд умудрился перевернуться и сейчас спал, уткнувшись лбом ему в плечо. Разумеется, это было всего лишь неосознанное желание согреться, но вряд ли сам Гриндевальд смог бы смириться с собственной слабостью – или простить того, кто стал её свидетелем.
Ньют посмотрел поверх его плеча. Они проспали несколько часов, и небо успело стать оранжевым. Никакие животные их не тревожили – наверное, инстинкты заставляли их держаться подальше от Гриндевальда, даже когда тот был слаб, как котёнок. Котёнок нунду. Ньют нервно улыбнулся и в очередной раз подумал, что звери умнее людей.
Осторожно, чтобы не разбудить, он дотронулся губами до лба Гриндевальда и с облегчением выдохнул: тот был нормальной температуры, слегка влажный, но уже не холодный – Гриндевальд согрелся, хотя всё ещё выглядел измождённым.
Ньют поймал себя на том, что разглядывает его с интересом магозоолога, сумевшего вблизи увидеть опасное и агрессивное животное. Гриндевальд сильно исхудал – вряд ли его морили голодом в МАКУСА, скорее он сам выжал из себя все соки, используя собственную энергию, как подпитку для магии. На заострившихся скулах проступила едва заметная пока щетина, волосы растрепались и торчали во все стороны, Ньют невольно фыркнул, когда понял, что они слегка вьются. Теперь понятно, почему Гриндевальд укладывал их бриолином или магией – легкомысленные кудри разрушили бы его образ тёмного властелина.
Без издевательской ухмылки и холодного взгляда он уже не казался воплощением зла – слабость сделала его обычным человеком. Наверное, у него было хобби, любимые книги, близкие люди… любимая марка огневиски хотя бы. Может быть, ему нравилось какое-то кафе, может быть, он раз в год посещал могилы родителей, может быть, у него было домашнее животное. Ньют смотрел на его ресницы, на удивление длинные и на удивление светлые, и думал, что уже никогда не сможет относиться к нему, как раньше. Он увидел человека под маской чудовища, и это всё изменило.
Хотя, если бы он изложил свои мысли Гриндевальду, тот бы убил его с особой жестокостью.
Ньют осторожно, стараясь не разбудить, вытащил руку из-под чужой щеки и встал. Размял затёкшие конечности, оделся и накрыл Гриндевальда его же одеждой. Нужно было озаботиться ужином.
Гриндевальд проснулся, когда стемнело – Ньют к этому времени набрал фруктов, перекусил и развлекался тем, что пытался подманить на банан ужасно робкую маленькую обезьянку. Ему уже почти удалось добиться успеха, но тут Гриндевальд заворочался, невнятно что-то выговорил сквозь сон, и обезьянка тут же сбежала.
– Доброе утро, – сказал Ньют, – точнее, вечер.
Гриндевальд окинул его мутным взглядом, сел, потёр лицо ладонями. Наверное, пытался восстановить в памяти последние события.
– Скамандер, – наконец сказал он глухо.
– Верно. Мы в Африке, озеро Виктория, здесь водятся крокодилы, но я пока ни одного не видел. Есть будете?
Гриндевальд молчал, оглядывая себя.
– А это что значит?
Ньют пожал плечами и отвернулся.
– Вы замерзали, и у меня не было возможности согреть вас, кроме как теплом своего тела.
Гриндевальд ничего не сказал, но его молчание было очень красноречивым.
– Этому способу меня научили в Норвегии, – пояснил Ньют как можно более беззаботным тоном. Ему нечего было стыдиться.
– Что ж, – сказал Гриндевальд после продолжительной паузы,– полагаю, я должен вас поблагодарить.
– Не стоит, вы же вытащили нас из той ямы.
– Тем лучше, – он встал, ничуть не смущаясь наготы, потянулся всем телом, – ненавижу быть в долгу.
– Как вы себя чувствуете?
– Лучше.
Он поманил рукой, и Ньют даже привстал, прежде чем понял, что это не ему. Тюремная роба взмыла в воздух и подлетела к Гриндевальду, расправив рукава, чтобы ему было удобнее одеться. Похоже, его силы восстановились.
Пока пуговицы застёгивались, он с недовольным видом потёр небритый подбородок, тряхнул головой, отбрасывая спутанные волосы со лба, и поднял руку, явно собираясь применить какое-нибудь парикмахерское заклинание.
– Не надо, – вырвалось у Ньюта раньше, чем он успел себя остановить.
Гриндевальд посмотрел на него с лёгким удивлением, потом пожал плечами.
– Вы правы, не стоит расходовать силы на бытовую магию.
Он просто пригладил волосы руками, к удовольствию Ньюта, и подошёл ближе, с подозрением разглядывая горку фруктов.
– Попробуйте, – Ньют протянул ему банан, – это вкусно.
Гриндевальд сел рядом, взял банан и осмотрел, явно не понимая, как его есть.
– Вы в состоянии аппарировать?
Покрутив банан так и сяк, Гриндевальд просто указал на него пальцем, и шкурка распалась сама, обнажив нежную мякоть.
– Вполне. – Он отломил от банана маленький кусочек и осторожно отправил в рот. – Куда вас подбросить?
– Обратно в яму.
Гриндевальд прожевал банан, проглотил, прислушиваясь к себе, и медленно удивлённо улыбнулся. Ньют и сам улыбнулся, предусмотрительно прикрыв рот ладонью.
– Хотите вернуться за своей палочкой, – кивнул Гриндевальд, отламывая от банана кусок побольше.
– И не только. Я должен забрать свои вещи и малышку.
– Кого?
– Животное, из-за которого я сюда и приехал. Я не могу её там оставить.
Гриндевальд покачал головой, но ничего не ответил, дожёвывая банан.
– Стоило догадаться.
Он вдруг протянул руку и дотронулся до лица Ньюта. Это было настолько неожиданно и... да, очень-очень странно, что Ньют так и застыл, медленно моргая.
Гриндевальд провёл пальцем вдоль его щеки, погладил уголок губ, потом коснулся брови. От его руки исходило мягкое, лёгкое, как пух, тепло.
– Что вы делаете? – спросил Ньют. Голос сел, и получился хрипловатый шёпот.
– Шшш.
Гриндевальд провёл большим пальцем у него под глазом, и Ньют почувствовал, как вслед за движением уходит ноющая боль и давление. Глаз как будто открылся шире, и только теперь до Ньюта дошло, что Гриндевальд его лечил.
– Вы ужасно избиты, – сказал тот, убирая руку. – Не могу поверить, что это сделали маглы. Как волшебник, умудрившийся остановить меня, мог попасться в руки маглов?
Ньют криво улыбнулся.
– Я расскажу, если вы объясните, как сумели сбежать из МАКУСА.
– А, – Гриндевальд взял новый банан и расчистил его, на этот раз вручную. – Секрет побега из любой тюрьмы очень прост, Скамандер: всего-то и нужно, что верёвка и два аврора.
– Верёвка? – повторил Ньют глубокомысленно и тоже потянулся за бананом, но нащупал только траву. Оказалось, что Гриндевальд подтащил всю кучку фруктов поближе к себе.
– Именно. Превращаете авроров в лошадей, накидываете на них верёвку, и они увозят вас от погони.
Ньют покивал и всё-таки сумел ухватить банан.
– С аврорами понятно, но где взять верёвку?
Гриндевальд фыркнул, не сдержавшись.
– Вот с этим у меня возникла проблема. Поэтому пришлось разрабатывать другой план.
– В результате чего вы чуть не погибли.
– Случайность. Мне нужно было не просто сбежать, но и найти кое-что важное.
– Вы про медальон? Вы ради него возвращались?
Гриндевальд покосился на него со странным выражением.
– Медальон – это порт-ключ, если вы не поняли.
Ах, вот оно что.
– Теперь понятно, почему вы всегда носили его с собой, – сказал Ньют, жуя, – даже когда изображали мистера Грейвза.
– Вы заметили?
– Конечно, – Ньют не удержался: – Вы же не думали, что его можно не заметить?
Гриндевальд хмыкнул, как будто с одобрением, и продолжил:
– Я потратил на поиски больше времени, чем рассчитывал, поэтому аврорам и удалось добраться до меня.
– А вы не очень хороши в планах.
– Сказал человек, сидевший со мной в одной яме.
Ньют замешкался, и Гриндевальд с триумфальным видом увёл последний банан у него из-под носа.
– Ваша очередь.
Ньют пожал плечами.
– Я наложил антимагловские чары, чтобы пробраться в деревню Борми. Кто же знал, что среди местных есть женщина-сквиб. Она увидела меня и подняла шум, а я не мог аппарировать с малышкой, она нервничала и…
– И вы едва не погибли, – резюмировал Гриндевальд, – а теперь хотите, чтобы и я рисковал. Я ещё не настолько восстановился, чтобы свободно колдовать без палочки.
– Вы у меня в долгу, – напомнил Ньют.
– Вы только что сказали, что мы в расчёте.
– Это из вежливости.
Гриндевальд посмотрел на него, нехорошо сощурившись, Ньют закусил губу и выдержал взгляд. Если бы речь шла только о нём, он может и не стал бы требовать так много, но от его настойчивости зависела жизнь животного, и он не мог спасовать.
Гриндевальд ухмыльнулся.
– А вы мне нравитесь, Скамандер, – сказал он неожиданно весело. – Я даже готов закрыть глаза на то, что вы упекли меня за решётку.
Он встал и посмотрел на Ньюта сверху вниз.
– Итак, какой у нас план?
– Ммм… Вломимся туда, заберём мои вещи, животное и уходим.
Гриндевальд прищёлкнул пальцами.
– Просто и элегантно – мне нравится.
Он протянул руку, и Ньют взялся за его запястье. Простые планы были самыми действенными, к тому же, ему удалось заручиться поддержкой самого могущественного тёмного мага современности. Разве что-то могло пойти не так?
Довольно многое – понял он почти сразу.
Ньют не учёл разницу во времени: в Конго был ещё вечер, и, когда они с Гриндевальдом возникли на краю ямы, борми не спали, а мирно занимались своими делами. «Продумывай детали», в очередной раз напомнил себе Ньют, оказавшись в перекрестье ошеломлённых и испуганных взглядов.
Гриндевальд лениво поднял руку, но Ньют успел перехватить его запястье.
– Только никого не убивайте, – он подумал и добавил: – Пожалуйста.
Гриндевальд приподнял брови.
– Совсем никого?
– Совсем.
– Вы защищаете маглов, которые собирались сжечь вас на костре?
Несколько камней и одно копьё ударились о невидимую преграду – борми были не из тех, кто долго раздумывает.
– Я защищаю людей, – твёрдо сказал Ньют.
Какое-то время они мерялись взглядами, потом Гриндевальд пожал плечами.
– Что ж, пусть будет по-вашему – пока. Но советую поторопиться, моё терпение не бесконечно.
Ньют кивнул и поспешил к скоплению хижин, не обращая внимания на борми, которых отшвыривало с его пути невидимой силой.
Не зная точно, где его вещи, он заглядывал в каждую хижину – большинство пустовало, но в одной оказалась женщина, кормившая младенца. Она даже не испугалась, только взглянула устало, и Ньют попятился, бормоча извинения. В другой хижине обнаружилась сгорбленная старушка.
– Извините, – повторил Ньют и вынужден был резво пригнуться под просвистевшей в воздухе посудиной.
– Осторожнее, Скамандер! – крикнул Гриндевальд. – Я не могу защитить вас от всего.
Судя по голосу, ему было весело.
Вещи обнаружились под навесом из пальмовых листьев. Ньют поспешил перебрать их и выдохнул с облегчением: всё было на месте. Его одежда, рюкзак и самое главное – палочка в чехле и дорожная сумка – лежали кучей, нетронутые и не испорченные. Что бы их ни защитило: страх борми перед неизведанным или защитные чары – Ньюту однозначно повезло.
– Пригнитесь.
Ньют едва успел втянуть голову в плечи, как воин борми с визгом пролетел над ним, врезался в дерево и сполз на землю.
– Я его не убил, – успокоил Гриндевальд. – Скорее всего.
Он не спеша приближался, скрестив руки на груди, а за ним, сдерживаемые Протего, шли борми. Здесь собралось, наверное, всё племя: мужчины, женщины и даже дети – они отчаянно били по воздуху кулаками, палками и копьями, а ещё что-то кричали, но до Ньюта не долетало ни единого звука.
– Нашли свои вещи? – спросил Гриндевальд, игнорируя беснующуюся толпу.
Наверное, для него это было в порядке вещей – оставлять за спиной тех, кто слабее, не замечая их, как другие не замечают пыль под ногами.
Ньют поспешил отвести взгляд.
– Мм… да, да, нашёл.
– Теперь за животным?
– Не нужно, – Ньют поднял дорожную сумку, – она здесь.
Брови Гриндевальда поползли вверх.
– То есть вы уже успели украсть у них животное? Неудивительно, что маглы взбесились.
– Не украсть, а освободить, – поправил Ньют, натягивая штаны.
Гриндевальд только головой покачал.
– Вы полны сюрпризов, Скамандер. Что ж, так даже проще – одевайтесь и аппарируем отсюда.
– С этим, – Ньют влез в ботинки и закинул рюкзак на плечо, – с этим есть проблема. Мы не можем аппарировать.
– Это ещё почему?
– Моё животное не переносит аппарацию.
Гриндевальд моргнул.
– Вы серьёзно?
– Вполне.
– Вы хотите уйти отсюда пешком, да ещё и никого не убив?
Ньют пожал плечами, и Гриндевальда буквально перекосило от гнева. Плохо, очень плохо, он мог перебить здесь всех просто в отместку. Ньют крепче сжал палочку, хотя и понимал, что его шансы близки к нулю, но Гриндевальд успокоился так же быстро, как и разозлился.
– Честное слово, Скамандер…
Он прикрыл глаза и потёр переносицу; Ньют заметил, что на висках у него выступила испарина, то ли от жары, то ли от изнеможения.
– Ладно, Мерлин с вами, дайте вашу палочку.
Ньют невольно шагнул назад, Гриндевальд закатил глаза.
– Не испытывайте моё терпение, и подумайте головой: если бы я хотел вас обезоружить, то не стал бы просить.
– Зачем вам моя палочка?
– Затем, что ваши запросы растут, а мои возможности – нет.
Поколебавшись, Ньют вытащил палочку из футляра и нехотя протянул ему – отдавать её, после того как только что нашёл, было физически тяжело. Гриндевальд покрутил её в пальцах, взвесил на ладони, потом поднял вверх.
– Люмос.
На конце палочки вспыхнул небольшой сияющий шар света. Гриндевальд нахмурился, и шар разгорелся ярче, так ярко, как у Ньюта никогда не получалось.
– Не слишком сильная, но на редкость упрямая, – подытожил Гриндевальд, – прямо как вы.
Он взмахнул рукой, вычерчивая в воздухе сложный узор – Ньют попытался понять формулу заклинания, но быстро запутался.
– Вот так, – сказал Гриндевальд и перекинул ему палочку.
– Что вы?..
Но Ньют уже и сам видел. Щит Протего исчез, и борми бросились в атаку, но очень медленно – как будто воздух превратился в прозрачный клей, в котором застревали их руки и ноги. Люди бежали изо всех сил, но чтобы хоть немного пошевелиться, им приходилось прикладывать огромные усилия.
– Не проще ли было их усыпить?
– Маглов, которые связали меня и бросили в вонючую яму? Я ещё ласково с ними обошёлся.
У Ньюта были свои мысли на этот счёт, но он не стал озвучивать их и испытывать судьбу.
– Что это за заклинание?
Гриндевальд самодовольно усмехнулся.
– Неплохо, а? Ещё в юности мы… – он запнулся и тут же исправился: – я придумал его забавы ради.
– И долго длится ваша забава?
– Несколько часов. И не говорите, что это жестоко.
– И в мыслях не было.
– Хорошо, потому что я не собираюсь слушать нравоучения от человека, крадущего животных.
– Я их освобождаю!
– Все воры так говорят.
Пререкаясь, они прошли мимо борми, барахтавшихся в воздухе, как мухи в янтаре. Возможно, это было жестоко, но если вспомнить, в каком состоянии Ньют нашёл волшебное животное, то они получили по заслугам.
– Долго ещё?
– Долго, – односложно ответил Ньют.
Они шли около часа, и Гриндевальд задавал этот вопрос уже в пятый раз. Ньют прекрасно понимал его недовольство – идти ночью через лес было сложно даже при помощи магии, особенно, неподготовленному человеку.
– Вам не обязательно идти со мной, – сказал Ньют, стараясь сохранять нейтрально-вежливый тон, – давно могли бы аппарировать.
– На озеро Виктория? Спасибо, я им уже налюбовался.
– Вы собираетесь идти со мной до самой Кампалы? – ужаснулся Ньют.
– Упаси Моргана. Я намерен сделать порт-ключ, как только восстановлю силы. Порт-ключ в Европу, разумеется – сомневаюсь, что когда-нибудь ещё захочу побывать в Африке.
– Неужели ничего здесь не понравилось?
– Разве что местные фрукты. Как они называются?
– Бананы.
– Думаете, они растут в этом лесу?
– Возмож… – начал говорить Ньют, но Гриндевальд его не дослушал.
– Акцио, бананы.
Кроны деревьев зашелестели, словно по веткам пронеслось стадо обезьян, и на землю просыпался банановый дождь. Ньют успел соорудить Протего, но один банан всё же стукнул его по макушке.
– Мистер Гриндевальд!
– Что? – тот выглядел довольным и даже не пытался это скрыть. – У вас теперь есть палочка, так что защищайте себя сами. Хотите банан?
– Спасибо.
– Пожалуйста.
После этого обмена любезностями они надолго замолчали. Ньют шёл впереди, глядя на освещённую Люмосом землю, и старался сосредоточиться на дороге, но безуспешно. Взгляд Гриндевальда буравил спину, это ощущалось почти физически, до зуда между лопаток. Тишина становилась невыносимой, и Ньют отчаянно искал тему для разговора. Безобидную тему.
– А… что вы делали на озере Виктория?
– Встречался с одним местным магом, он прислал мне порт-ключ, и я постарался запомнить местность на будущее. Признаться, африканское магическое сообщество меня разочаровало: допустить существование столь агрессивных маглов...
– А вы что предлагаете? Истребить их? Это люди, вообще-то.
– Ну и что?
Ньют открыл рот, хорошенько подумал и закрыл.
– Знаете, я устал, давайте пока не будем разговаривать.
– Мне кажется, вы меня недолюбливаете, Скамандер.
Ньют даже через плечо оглянулся, но Гриндевальд сохранял невозмутимый вид.
– А у меня есть причины вас любить? Вы отправили меня на казнь.
– Только не говорите, что приняли это всерьёз. Я знал, что вы выкрутитесь – иначе Дамблдор не был бы в вас заинтересован.
– Он не… Вы знаете профессора?
Гриндевальд неопределённо помахал рукой.
– Были знакомы – давно.
Развивать тему он явно не собирался.
– Хорошо, а что насчёт метро? – не сдавался Ньют. – Вы пытались меня убить.
– Если бы хотел, то убил бы. Разве я применял к вам смертельные заклинания?
Ньют остановился и посмотрел на него с возмущением.
– Вы и так меня чуть до смерти не забили.
Гриндевальд развёл руками и обезоруживающе улыбнулся.
– Ну что поделать, я вышел из себя.
Люмос придавал золотистый оттенок его коже и волосам, влажные от пота прядки завивались у висков, и он казался… безобидным? обаятельным? Ньют потряс головой.
– Прекратите, со мной это не сработает.
Гриндевальд равнодушно пожал плечами.
– Со всеми срабатывает.
Ньют не нашёлся, что ответить. Сейчас ему полагалось испытывать гнев и возмущение, но он был всего лишь немного раздражён и, пожалуй, позабавлен – так что, наверное, с ним тоже сработало.
– Дело не только во мне, – сказал он, шагая дальше по тропе. – Вы много кому причинили зло, которое так просто не забудешь – мистер Грейвз, Криденс, Тина…
– Мисс Голдштейн, – оживился Гриндевальд, – вы с ней близки?
– М-мы… мы друзья.
– Крайне достойная молодая леди, не так ли?
– Н-наверное, – Ньют взял себя в руки и нахмурился. – Почему вы спрашиваете?
– Просто пытаюсь поддержать светскую беседу.
– Не надо.
– Могу прекратить.
– Сделайте одолжение.
Гриндевальд замолчал, но ненадолго.
– Куда вы отправитесь дальше?
– В Кампалу, – охотно ответил Ньют. – Мой чемодан остался там – у приятеля. Я часто попадаю в такие переплёты, поэтому не рискую возить с собой сразу всех животных.
– Это весьма трогательно, – сухо сказал Гриндевальд. – Я был у вас в чемодане, знаете?
Ньют сбился с шага.
– Были?
– Проводил осмотр вместе с аврорами.
Ньют закусил губу. Сбежав из МАКУСА, он проверил на месте ли все животные, и, убедившись, что всё в порядке, больше об этом не думал.
– У вас там действительно очень много животных, – продолжал Гриндевальд. – Многие – парами. Они будут размножаться, поколение за поколением. Так что же станет с ними после вашей смерти? Передадите их детям по наследству?
– Я не собираюсь держать их в чемодане всю жизнь.
– О, так у вас есть план? Поделитесь.
– Я… я собираюсь издать книгу.
– Вот как.
– Да. Я думаю, что моя книга откроет волшебникам глаза, научит их не бояться животных, не истреблять их, а беречь. И, когда отношение общества изменится, я их выпущу.
– Допустим, вашу книгу издадут, и она даже станет популярной – разве серебряная скорлупа потеряет цену? Или шерсть камуфлори? Или шкура бумсланга?
– Я рассчитываю на создание заповедников – и законов, которые бы защищали животных.
– Интересно, – протянул Гриндевальд. – Знаете, в этом есть смысл – ведь сейчас все законы направлены только на защиту маглов. Даже магических животных готовы истреблять и скрывать, лишь бы маглы ничего о них не узнали. Отвратительная ситуация, согласны?
– Пытаетесь переманить меня на свою сторону?
– Ни в коем случае. Вы мне не подходите – боец из вас никудышный.
– Не то чтобы меня это обижало...
– Хотя мне не даёт покоя вопрос – как вам удалось победить нунду? Даже мне пришлось бы очень постараться для этого.
– О, – сказал Ньют, невольно улыбаясь, – я не сражался с Бенджамином.
– Секунду. Вы назвали нунду Бенджамином?
– В этом нет ничего смешного.
Гриндевальд издавал подозрительные звуки, как будто боролся со смехом – Ньют не стал оборачиваться, чтобы проверить, так ли это.
– Когда я его нашёл, – продолжил он с ностальгией, – Бенджамин был ужасно ослаблен. Видимо, он сражался с магами, и кто-то из них наложил на его пасть связывающее заклинание. Бенджамин умирал от голода, и уже едва дышал. Я спас его, выходил, кормил с рук, ну а потом, – Ньют развёл руками, – потом он ко мне привязался и не захотел убивать. Думаю, он считает меня своим другом.
Гриндевальд молчал. Обернувшись, Ньют увидел, что он улыбается не столько издевательски, сколько снисходительно.
– Наивный идеалист, как я и думал.
Ньют вспыхнул.
– Я и не жду вашего одобрения.
Гриндевальд только покачал головой, продолжая улыбаться. До самого выхода из леса они больше не разговаривали.
В Африке светало рано и, когда они выбрались из леса, небо уже розовело. Ньют сделал ещё несколько шагов и с облегчением опустился прямо в траву. Последние сутки выдались чересчур напряжёнными, и, даже учитывая короткий отдых на озере, он чувствовал себя так, словно вообще не спал. Гриндевальду, наверное, приходилось ещё хуже – он как повалился на землю, так и лежал, тяжело дыша и прикрыв глаза.
Восстановив дыхание, Ньют сел и открыл рюкзак – здесь, помимо прочего, хранились защищённые противоударными чарами зелья.
– Вот, возьмите, – он протянул один пузырёк Гриндевальду. – Это общеукрепляющее, но очень сильное, поэтому сделайте не больше трёх глотков.
Он ожидал, что Гриндевальд отнесётся с подозрением, но тот молча взял пузырёк. Возможно, он слишком обессилел для споров – или же, не видел в нём угрозы.
Потом они напились воды из фляги, а потом Ньют развязал тесёмки на дорожной сумке и аккуратно расправил горловину.
– Не хотите посмотреть?
Гриндевальд приподнялся на локтях.
– На ваше животное?
Ньют кивнул, заклинанием расширяя горло сумки так, чтобы мог пролезть человек.
– Только обещайте, что никого не убьёте.
– Я не собираюсь убивать животных, за кого вы меня принимаете. Разве что на меня нападут.
– Поэтому я и прошу вас никого не убивать.
В глазах Гриндевальда заблестело любопытство.
Ньют забрался в сумку первым. Здесь не было лестницы и, тем более, дома – вход вёл прямо в африканскую саванну, за которой темнели далёкие горы. Искусственные, к сожалению – пространство сумки составляло едва ли четверть акра.
– Интересная магия. Как и в чемодане, – заметил Гриндевальд. – Сами делали, или вам… помогли?
Он как будто намекал на что-то, о чём Ньют понятия не имел.
– Я просто купил чемодан с расширяющими чарами, постепенно увеличил его и доработал. Потом наложил такие же чары на сумку, но здесь может находиться не больше двух, максимум трёх животных.
Гриндевальд сделал несколько шагов и остановился, внимательно оглядываясь.
– Скамандер, – сказал он с некоторым напряжением, – я чувствую…
– Вы главное, не делайте резких движений, – попросил Ньют, – и не пытайтесь атаковать. Фрэнсис! Всё в порядке, Фрэнсис, покажись, девочка, не стесняйся.
Воздух перед ним задрожал, загустел, и Фрэнсис шагнула вперёд, немного настороженно поводя носом. Гриндевальд выругался, и она отпрянула назад, наклоняя голову ниже, так, чтобы направить на него клыки.
– Тише, тише, – заворковал Ньют, – не бойся. Он только выглядит страшным, честное слово.
– Скамандер, это же тибо.
– Ну да, – спокойно сказал Ньют, почёсывая млеющую Фрэнсис под горлом.
– Это невероятно сильная и опасная тварь, к тому же умеющая становиться невидимой, и вы вот так запросто притащили её в свой чемодан?
Фрэнсис обиженно фыркнула.
– Не обращай внимания, – посоветовал Ньют, – некоторые совершенно не умеют вести себя с дамами.
– Я вас слышу.
– А она слышит вас. Вам бы понравилось, если бы вас называли тварью только за то, что вы сильный и опасный?
– О, как меня только не называют. Но всё же, как вам удалось приручить настолько свирепое… существо?
Ньют сел на корточки, чтобы не смотреть на Фрэнсис сверху, и погладил её по лбу. «Свирепое существо» с готовностью наклонило голову, подставляясь под ласку.
– Фрэнсис, а покажешь нам Хлою, м?
Гриндевальд быстро огляделся.
– Вы хотите сказать, что их здесь двое?
Хлоя выскочила из пустоты и боднула его в ногу, заставив пошатнуться.
– Целых два свирепых монстра, – безмятежно сказал Ньют.
Хлоя снова и снова атаковала, вынуждая Гриндевальда пятиться. Наконец ему это надоело, он наклонился, подхватил её под круглые бока и поднял на вытянутых руках.
– Детёныш?
– В том-то и дело. Как вы верно заметили, тибо очень сильны, но беременная самка уязвима и не может становиться невидимой. Поэтому самец остаётся рядом, пока она не выносит малыша. Но, видимо, что-то случилось, и Фрэнсис осталась одна.
Ньют догадывался, что случилось. Браконьеры охотились на тибо ради их ценных шкур и безжалостно убивали. Даже самое сильное животное мало что могло противопоставить хитрости, жестокости и жадности людей.
Фрэнсис словно почуяла, что его настроение изменилось, и игриво боднула в плечо, опрокинув на землю.
– Значит, вот как те маглы смогли поймать тибо.
Гриндевальд поставил Хлою на землю, и та с писком укатилась под бок к матери.
– Я не знал, что она с детёнышем, и мне пришлось повозиться, налаживая с ними контакт. А когда я выбрался из ямы, меня уже поджидали борми. Аппарировать я не мог и… – Ньют неловко пожал плечами, – как-то так всё и получилось.
Гриндевальд только головой покачал.
– Вы удивительный глупец, Скамандер, но определённая сила в вас есть. Удивительно глупая сила.
– Знаете, это невежливо.
Ньют встал, отряхнул штаны, полюбовался Фрэнсис и Хлоей.
– Хотите погладить?
Гриндевальд опешил.
– Я?
– Ну да. Погладьте.
– По-вашему, я похож на любителя животных?
– Не попробуешь – не узнаешь. Или вы боитесь?
– Жалкая манипуляция, Скамандер, – фыркнул Гриндевальд.
Тем не менее, он подошёл ближе.
Ньют отступил, давая ему место.
– Присядьте, чтобы не смотреть на неё сверху, гладьте под нижней челюстью, дайте ей время привыкнуть к вам.
Он отступил ещё на шаг, потом ещё на один. Гриндевальд присел и протянул Фрэнсис руку, которую та с подозрением обнюхала, Ньют отступил ещё.
Теперь до выхода оставалось всего два шага. Он мог выскочить наружу, затянуть тесёмки и – самый опасный преступник века оказался бы в полной его власти. Аппарировать из сумки, как и из любого несуществующего места, было нельзя, а значит, Гриндевальду пришлось бы оставаться там до тех пор, пока Ньют не сдал бы его с рук на руки Тесею. Простой план, проще некуда.
Наверняка Гриндевальд, оказавшись взаперти, отыгрался бы на Фрэнсис и Хлое. Наверняка. Но разве жизни двух животных стоили жизней магов и маглов – людей, которым придётся погибнуть, пока Гриндевальд будет строить свой «новый мир»? Ньют собирался с духом всю ночь, Ньют уже всё решил, но… это оказалось труднее, чем он думал.
Уже повернувшись к выходу, он ещё раз оглянулся. Гриндевальд сидел перед Фрэнсис и гладил её, пока Хлоя упиралась передними копытцами ему в колено. Выражение лица у него было сложное – как будто он сам не понимал, зачем на это согласился. Ньют стоял, смотрел и всё не решался сделать последний шаг.
– А это проще, чем я думал, – сказал Гриндевальд, наглаживая Фрэнсис.
В его голосе звучало искреннее веселье, и Ньют понял, что не сможет. Ну не был он героем – мог реагировать, когда не оставалось выбора, как тогда в Нью-Йорке, но самому вмешиваться в судьбу мира… нет, он на это не годился.
Стоило отступить от выхода, как накатило такое облегчение, словно с плеч свалилась огромная тяжесть. Даже дышать стало легче.
– Понравилось? – спросил Ньют, улыбаясь. – Может быть, смените профессию и станете магозоологом?
Гриндевальд ссадил Хлою, встал, отряхнул брюки.
– Вряд ли, – сказал он спокойно, – слишком нервная работа.
Ньют хотел пошутить в ответ, но не успел ничего сказать. Волна холода вдруг окутала тело, мышцы закаменели, горло перехватило – как будто сам воздух сжался вокруг него, стискивая, сдавливая со всех сторон.
«Петрификус?», успел подумать Ньют, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
– Мобилкорпус, – небрежно приказал Гриндевальд.
Мир качнулся, резко, до головокружения, и вот уже Ньют не видел ничего, кроме грязно-голубого неба.
– Не волнуйся, Фрэнсис, – мягко сказал Гриндевальд, – наш друг Ньют просто немного приболел. Я о нём позабочусь.
Небо поплыло в одну сторону, а Ньют в другую. Заклинание вынесло его наружу и не очень аккуратно швырнуло на землю, Гриндевальд вышел следом, присел и начал завязывать тесёмки на горловине сумки. Ньют беспомощно наблюдал за ним – сил не было даже на злость, только горло перехватило от обиды.
– Интересный вы человек, Скамандер, – закончив с сумкой, Гриндевальд наклонился над Ньютом, – и наблюдать за вами интересно. Я даже решил немного продлить наше общение, чтобы наблюдать за вами подольше. И не пожалел. Как вы терзались сомнениями – запереть меня в сумке или нет – потрясающе! Я был уверен, что в итоге страх за животных возьмёт верх, и оказался прав, конечно. Жаль, не с кем заключить пари.
Ньют передумал не только из-за животных – не столько из-за них. Он передумал, потому что это было бы слишком подло, вот так ударить в спину того, кто доверился ему. Но он бы не стал объяснять это, даже если бы мог говорить – Гриндевальд всё равно бы не понял.
– Кстати, вы зря беспокоились – я бы не стал убивать животных вам назло. Это только наше с вами дело, согласны?
Ньют бы согласился, если бы знал, какие у них могут быть дела. Неужели Гриндевальд хотел отомстить за Нью-Йорк?
– Вы сейчас думаете, что я хочу отомстить за Нью-Йорк, – проницательно заметил Гриндевальд. – Зря. Я не настолько мелочен. Видите ли, в Нью-Йорке вы забрали у меня кое-что очень важное… точнее, я не знал, кто это сделал – вы или мисс Голдштейн.
Тина?! Он что-то сделал с Тиной?!
– Не смотрите так страшно, я её пальцем не тронул. То, что мне было нужно, оказалось не у неё.
Гриндевальд склонил голову к плечу и оглядел Ньюта с нескрываемой насмешкой.
– Вам не показалось странным, что сломанный порт-ключ привёл меня именно в Африку, в Конго, именно туда, где находились вы?
Показалось, конечно, в самом начале, но события понеслись вскачь, и Ньют как-то забыл об этом.
– Этот порт-ключ я сделал ещё в МАКУСА, когда решил, что вас лучше не выпускать из вида. Думаете, такая магия невозможна? По глазам вижу, что так и думаете, – он самодовольно улыбнулся. – Я использовал ваши волосы, которые нашёл в чемодане, плюс немного моей крови и заклинание из тех, о которых не пишут в учебниках – посчитал, что однажды вы мне пригодитесь. Кто же знал, что так скоро. Зато теперь ошибки нет: когда я взял вашу палочку, то сразу понял, что на сей раз угадал. – Он прикрыл глаза. – Это ощущение ни с чем не спутаешь.
Ньют понятия не имел, о чём шла речь. У него не было ничего, что могло принадлежать Гриндевальду, ничего, что могло бы заинтересовать тёмного мага – тот просто бредил.
Гриндевальд словно мысли подслушал:
– Вижу, вы заскучали. Что ж, давайте заканчивать, представление и так затянулось.
Ньют закрыл бы глаза, если бы мог. Он умрёт здесь, и Фрэнсис с Хлоей, и все его звери – что с ними станет? А Тесей и…
– Акцио, – сказал Гриндевальд.
Ньют почувствовал, как палочка вырывается из футляра на поясе, а потом и увидел, как она взмывает в воздух и плавно опускается на ладонь Гриндевальда. Тот сжал её в кулаке и улыбнулся со странным торжеством, как будто не могло быть ничего прекраснее и желаннее, чем отнять совершенно обычную палочку у совершенного обычного волшебника совершенно обычными Манящими чарами.
– Ну, добро пожаловать назад, – прошептал Гриндевальд.
Он прокрутил палочку в пальцах и небрежно махнул в сторону Ньюта.
– Фините инкантатем.
Тело свело судорогой, и Ньют не сразу понял, что снова может моргать, резко выдыхать и шевелиться.
– Только не делайте глупостей, – велел Гриндевальд.
Он вытащил из-за пазухи последний банан, направил на него палочку и что-то зашептал.
Ньют сел, опираясь на подгибающиеся руки, медленно повертел головой. Мышцы противно дрожали, в голове царила неразбериха – что здесь происходило? Он не понимал.
– Что вы делаете? – язык ворочался с трудом, как будто всё ещё под действием Петрификуса.
Гриндевальд указал палочкой на банан и сказал:
– Портус.
Поднял банан за кончик, повертел и довольно кивнул.
– Потерпите немного, Скамандер, уже скоро я избавлю вас от своей компании. Ах да, это же ваше.
Он подбросил палочку, и та, описав плавную дугу, приземлилась рядом с рюкзаком и сумкой.
– Что вы делаете? – повторил Ньют, повысив голос.
Гриндевальд пожал плечами.
– Считайте это жестом примирения.
– Примирения? Вы напали на меня, обездвижили, зачем-то отобрали палочку, потом вернули… Вы сумасшедший?
– Вообще-то, я собирался вас убить, – любезно сообщил Гриндевальд. – Но передумал.
– Вы сумасшедший, – решил Ньют.
Ближайшее дерево затряслось, роняя листву, от него с треском отделилось несколько веток, перекрутилось, изогнулось и превратилось в изящное плетёное кресло, в которое Гриндевальд и уселся, закинув ногу за ногу.
Ньют тоже сел, хотя на земле не получалось устроиться с таким же шиком.
– Не хотите объясниться?
Почему-то не было страшно – ни сейчас, ни когда он думал, что вот-вот умрёт. Может быть, он так до конца и не верил, что Гриндевальд убьёт его?
Тот обхватил подбородок ладонью и задумчиво рассматривал Ньюта, словно подбирал решение к сложной задачке по Трансфигурации. Под этим внимательным, цепким взглядом становилось неуютно.
– Думаете, я не заметил, что вы пытались провернуть? – спросил он вдруг, заставив Ньюта вздрогнуть от неожиданности.
– Я пытался?
– Подобраться, пока слаб, выходить, кормить с рук, и надеяться, что потом не убьёт, потому что привязался. Со мной этот способ не сработает, Скамандер.
Ньюта так и подмывало сказать: «Со всеми срабатывает», но он не был настолько отчаянным человеком.
Гриндевальд всё так же задумчиво его разглядывал.
– Вам невероятно повезло, – сказал он наконец, – я и правда собирался вас убить, и убил бы, если бы не те несколько заклятий, которые авроры пустили мне вслед. Слишком много сил потратил, отключился, а очнулся в яме. Если бы не это, вы бы уже сутки как были мертвы. Что скажете?
Он как будто всерьёз ждал ответа. Ньют развёл руками.
– Я рад, что жив.
Гриндевальд фыркнул, нахмурился, словно пытался сдержать смех, и всё-таки расхохотался. Тонкая вьющаяся прядка у виска развевалась на ветру, лезла ему в глаза – Ньют подумал, что будет, если отвести её за ухо… Наверное, не стоило проверять, рискуя жизнью, которую только что чуть не потерял.
– Пожалуй, я тоже рад, что вы живы, – сказал Гриндевальд. Он утёр выступившие на глазах слёзы и тут же стал серьёзным. – Я даже буду ждать выхода вашей книги. Пришлёте мне первый экземпляр?
– Я уже обещал другому человеку. Но думаю, это можно устроить.
Гриндевальд кивнул и встал – кресло тут же рассыпалось обломками дерева.
– В таком случае – прощайте, Скамандер. И постарайтесь больше не попадаться мне на пути – в отличие от нунду я неприручаем.
Он исчез мгновенно, не дожидаясь ответа, словно хотел, чтобы последнее слово осталось за ним.
– До свидания, – просто сказал Ньют.
После того, как Гриндевальд ушёл, стало как-то слишком тихо и слишком пусто. Ньют посидел немного, потом достал из рюкзака флягу, напился, поплескал в лицо водой. Он уже хотел встать, когда увидел что-то, тускло блестевшее в пожухлой траве.
Это был медальон Гриндевальда, покорёженный, потемневший и погнутый; Ньют поднял его за цепочку, задумчиво покачал. Забыл его Гриндевальд, выбросил, как выбрасывал всё, что потеряло ценность, или же оставил специально – какая разница. Такую вещь не стоило держать в руках, лучше всего было бы её уничтожить или хотя бы закопать, чтобы никто не нашёл. Ньют взял палочку, направил на медальон и сказал:
– Репаро.
С тихим звоном погнутые части начали распрямляться, принимая знакомую уже форму.
Гриндевальд заблуждался: Ньют не приручал своих животных – он просто помогал им, лечил, защищал и привязывался к ним, а они привязывались в ответ. Вот как работал его метод на самом деле.
Медальон весело блестел на солнце. Ньют обмотал его цепочкой и положил в нагрудный карман – на память. Потом закинул на плечо рюкзак, подобрал сумку и с помощью палочки определил направление. Ему предстоял долгий дневной переход, не стоило попусту тратить время.
~~Конец~~
Текст размещен с разрешения автора.
Тексты автора на ao3.