Автор: Эллони
Возрастная категория: 10+ (не рекомендовано к прочтению лицам, не достигшим 10-летнего возраста)
Нет, его так не звали. Так только он сам называл себя, да и то лишь в мыслях. Никто другой не осмелился бы.
Да, пустоши. Да, на краю, почти на пределе, но все-таки вне досягаемости любого из владений сильных ныне. Эльфийские короли? Полноте, Лесной Король - далеко на севере, его народ не заходит в южные болота. А-а, вспомнили Золотое Королевство? Ну, и с этим - дело известное - это зачарованный народ, и со своих земель они ни ногой. Сколько деды себя помнили - сидели эти эльфы в своем Золотом Лесу, а людей у себя под боком и не замечали. Куда только раз вышли - так это с Горелой Землей воевать. Да, Горелая Земля… Мордор - как они ее называют. Если бы не те же эльфы - вот кто был бы неподалеку. Как о них заговорят - кажется, где бы ты в те года ни жил, а все же от них недалеко. Ну, теперь-то уж все не так, хотя бы здесь. А те гоблины, что живут в дальних западных горах, сюда не доходят. Им и поближе есть, чем поживиться, а дальних походов, да еще через лес они не любят. Гномы, говорите, на севере? Так гномам-то в болотах делать нечего. Так что они как у себя в горе сидели, так и дальше будут сидеть.
Вы вот теперь говорите, какой, мол, толк в такой глуши куковать? А глушь да пустошь она тем и хороша, что никому до тебя дела нет. Жил бы ты на хорошей земле, да рядом с кем - наведались бы к тебе, грабанули бы. Вот, как те же гоблины, к примеру. А ведь другие люди терпят, кряхтят - а терпят. Место у них, понимаешь ли, удобное. Эльфы с одной стороны, гномы - с другой, добрые соседи на юге… Нет уж, у нас поудобней будет! К нам, сюда-то, даже с войском никто втрезве не сунется - себе дороже, да и незачем. И, конечно, княжескую власть оглашать здесь не будут. Поэтому тут жить и хорошо - безопаснее, да и свободней.
Так и сложилось, что на южной оконечности Леса, в болотах есть только один господин. И плевать, что всех владений - несколько деревень и замок. Все жители пустошей знают, кто здесь хозяин. А кто через пустоши шляется, тоже узнает. Сам не поймет, ему кто-нибудь умный объяснит. Из здешних же, из деревенских, они своего не упустят. Разбойники мы, говорите? Были тут как-то и разбойники. С юга банда пришла, с княжеских земель. Ох и гордые же были… Ох и ценили же себя… А как ни крути, грош тебе ломаный цена здесь, в болотах, если ты не местный. Их-то, грабителей, очень скоро не стало. Но и среди них умные сыскались - к замку прибились. И то хорошо - свежая кровь в поселении. А старые распри, о них и забыть легко. А еще легче - оттого, что из пустошей обратной дороги все равно нет. Так что, милый друг, либо с нами дружи, либо с червями земляными. Очень даже просто. Ну, а захотят восточные люди на запад здешними дорогами пробираться (или же наоборот) - так еще одну деревню построить недолго.
Он был уже шестым Хозяином Замка в роду, но у него не было Хозяйки и не было наследника. Не хотел. Пока. К тому же никогда не было бы поздно объявить наследником одного из двоих сыновей, живущих ныне по крестьянским семьям.
C ростом поселения люди стали не такие, не как при дедах. Оно и понятно, народу больше, пришлых больше, за всеми не уследишь. В дальней деревне еще и не каждый день появишься. А деревенский народ такой - как не покрасуешься перед ними деньков пять - решат еще, что забыл.
Тогда-то и возникла эта идея злого колдовства. Из сказок и былей про Горелую Землю, из ранящего самомнения, из желания еще раз напомнить тутошним, кто таков Хозяин Замка. Начиналось с малого. Сменил всю одежу на черную, стал на людях мрачен пуще обычного, и по ночам у окна в “кабинете” свечу выставлял. В миске с водой, чтоб пожара не учинить. Сам спишь, свеча горит - люди думают, по ночам тайные дела вершишь. Просто.
Потом как раз удача подвалила - в лесу деревенские разорили волчье логово (а то уж больно серые на пустошенский скот зарились), так он волчат убивать не дал. Поводил над ними руками, сказал: выкормить и как собак воспитать. Люди тут почуяли за Хозяином силу, заговорили. А псарь-то умный у него был, знал, что от волков с собаками щенки сильные да злые, вот и вся выгода от этого прикармливания. Ну, псарь три деревни не переубедит.
А дальше - больше. В кабинете поставил лосиный череп, вычищенный добела, развесил трав пучками, положил несколько каменьев прозрачных, что у проезжих торговцев лет десять как отобрали. Прислуге же сказал, что если ей себя не жалко, так пусть трогает. А уж если потом руки отсохнут, то чтоб не плакала. Так все и шло, тихо и мирно. Народ попритих, стал смирен, уважать, кажется, стали больше.
А потом были слухи, что и на Горелую Землю находятся наследники. Что где-то, то ли на востоке, то ли на севере, за горами опять собираются войска Поверженного. И что Он еще вернется. Эти вести принесли поверенные от Озерных людей - пустошь хоть и отгораживалась от остального мира, связь с ним имела пока крепкую. И еще у Озерных говорили - что на юге Темного Леса стоит крепость, в которой живет страшный Некромант. Хозяин и не ожидал о себе такое услышать. Посмеялся. Свои люди, как ни крути, в “страшного” не верили. Обычным он был.
***
Осенью пронзительные крики птиц далеко разносятся над пустошами. Прозрачное небо колпаком накрывает бескрайние болота. Черная вода тихо плещется в серо-коричневой рамке тростников. Скоро зима и гулкая тишина уже начинает пробовать себя здесь.
Он стоял у окна замка и смотрел. Пустота в мире - знак начала зимы. Ему было одиноко и неуютно, как будто дул ветер, от которого не укрыться даже за стенами дома. Слишком недавно отправился на ту сторону отец.
В голове все мелькали отрывки разговоров с ним - давнишних, и совсем недавних. Когда Старый почувствовал, что срок его приходит, подолгу с сыном говорил, рассказывал что да как. Как дела вести, кому верить, кого опасаться. Строго наказал: как придет полная луна после смерти, объявить себя наследником колдовской силы. На возражения, что, мол, нет в нем такой силы, не передалась от прадедов и дедов, только усмехнулся. Ни в ком, сказал, нет. Однако, надо чтоб верили, что есть. Как верили, что есть эта самая сила у всех Хозяев. Потому что жизнь так - безопаснее выходит. И для Хозяина, и для пустошенцев. Молодой спорил сначала, но споры успехом не кончались. Выяснялось, что достаточно небольшого маскарада, и все примут здравый смысл за тайную силу и ведовство. Потому сын слушал. Запоминал.
Он бежал и кричал от радости во всю глотку. Он был один, один в болотах - и это было так свободно, так легко! Подсказанные старухой слова не были обманом - они слушались его воли. И так сладко было, как никогда раньше - наполняющее силой ощущение собственной правоты. Он ведь всегда говорил, что есть неведомый язык, что раскрывает пределы, положенные людям. А отец ему не верил. Отец, которому местные люди чуть ли не молились, о котором в далеких землях говорили как о Некроманте. Для отца (и, по его словам, для поколений до него) это была игра, маскарад, о котором знали немногие доверенные. Для сына это была жизнь.
Потом он находил новые слова почти случайно. Слышал в шорохе ветра. Смутно угадывал в разговорах пленных иноземцев что-то, что потом подталкивало его к новому слову. Жизнь же его как Хозяина оставалась неизменной.
Знание пришло неожиданно. А может, оно и должно так приходить. После вестей о войсках Поверженного, ведомых его военачальниками. После того, как увидели первых беженцев, которым было все равно куда бежать, хоть в болота, потому что убегали они от страха, жгущего изнутри. Он знал, что Поверженный уже недалеко от входа в мир, но до поры действовать сам не будет. Все было просто - для действия нужно тело, одного духа недостаточно, а тела-то и не находилось. Но долго это не протянется, и молодой Хозяин, кажется, понимал, что ему следует сейчас сделать. Он хорошо помнил рассказы о Горелой Земле, уж ему-то постарались объяснить, что это не страшные сказки. Поэтому он и решил расставить ловушку для Поверженного.
Идея была такова - хороший управляющий своего не упустит. Раз уж Поверженный ищет входа в мир, пусть он найдет вход через Молодого - и тогда Молодой раз и навсегда обретет охранную грамоту от Горелой Земли. Даже когда (и если) Поверженный найдет себе новое тело. А чтобы замысел не провалился, Молодой решил, что соединением слов свяжет Поверженного, и у того не останется другого выбора, как только сделать все по решенному. “Получится ли, - думал он. - Ведь Поверженный - один из богов. Но ведь, говорят, и богам приходилось принимать условия…”
Опять была осень. Такая же болотная осень, как и в тот год, когда он понял, что владеет колдовством. Но в этот день, судьбой и знаками назначенный для произнесения слов, осень была странной, необычной. Как будто что-то неуловимо изменилось в мире.
Как будто что-то противостояло ему.
Он начал говорить, хоть голос слушался его плохо. Он знал, слова составлены правильно, Поверженный откликнется и не сможет уйти…
Все померкло перед его глазами. Казалось, оглушительным шепотом в ушах - сотни голосов. Казалось - он в сотне мест одновременно. Картины вспыхивали внезапно - люди, стоящие перед ним, он чувствовал, что говорит, слова сыпались из него как песок, как пепел… Он не слышал себя и не чувствовал движений, все происходило как во сне. Он видел очень длинный сон, и ничего не мог с ним поделать - серо-коричневый сон про тростниковые пустоши и про людей, живущих в них. Свист осеннего ветра… Рисунок черными штрихами по коричневатому листу… Свеча на пустом столе… Стебли травы гнутся под холодным солнцем - беспорядочная вереница картинок - сухие листья - вертелись перед глазами. Они опустошали его, натягивали его как струну…
Осознание пришло поздно, слишком поздно, как всегда бывает в снах. Он стоял на ступенях, у входа в замок. К нему торопливо подбежал только спешившийся высокий воин, одетый в легкий черный доспех. Его слова: “Я пришел на твой зов, Учитель” - единственные ясно прозвучали во сне. После этого картин уже не было, но он и так знал, что ему уже не пробудиться, потому что он - всего лишь перчатка. Отныне и навсегда. Растянутая на сильной руке, уже слегка трещащая по швам перчатка. Хозяин Пустоши.
~~Конец~~