Автор: Bara Miko
Бета: мышь-медуница
Главные герои: Бильбо, Старый Тук, Гэндальф, Белладонна Бэггинс (Тук)
Краткое содержание: Маленький Бильбо Бэггинс тоже любит, когда у деда гостит волшебник Гэндальф.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: Немного сдвинута география Шира, чтобы Бильбо быстро добежал из Бэг-Энда в Смиалы.
Маленького Бильбо Бэггинса не так-то просто было уложить спать. Его интересовало решительно все, и никакие запреты не могли удержать юного хоббита в кроватке. Как можно спать, когда дерево над холмом так тревожно шумит листвой? Ведь там, на ветвях, могут сидеть эльфы и петь, свесив ноги вниз. Луна за холмом большая, как праздничное бабушкино блюдо, которое обычно ставят под пирожки, в ручье прячутся тенистые рыбы, тропинка спускается с холмов Хоббитона и уводит в лес, где делится на две, потом еще, и еще раз на две каждая, а выбегает из-под деревьев сразу в десятке разных мест, словно приглашая в путь. В дальние края, где не бывали ни дед Геронтиус, ни даже его дед в незапамятные времена — за горы, где живут гномы и страшные звери, за чужие леса, полные эльфов и тайн, за бескрайние земли, где выстраивают крепости и оставляют их, разрушающиеся от времени. Что-то происходит в мире постоянно, прямо в этот момент, а Бильбо тут спит! Тем более сейчас, когда у деда на том берегу реки гостит настоящий волшебник.
Гэндальф появлялся нечасто, как правило, ко дню Середины лета, когда в Хоббитоне наступало время свадеб и праздников. Дети любили эти визиты главным образом потому, что на их языке «Гэндальф» означало «фейерверк», но у Бильбо был другой интерес. У волшебника имелось нечто ценное, что для маленького хоббита было дороже всех золотых звезд, синих всполохов и красных переливчатых огней разом, даром что они взмывали в небо и долго сияли там, не исчезая, или парили над кронами дубов, меняя цвета.
Рама оконца поддалась легко и бесшумно: днем Бильбо потер в петли карандашный грифель, чтобы никто не услышал скрипа и не заметил его отлучки. Спрыгнуть с подоконника в мамин тимьян было делом нескольких секунд, и вот Бильбо, как настоящий таинственный путешественник, побежал по тропинке, торопясь скрыться от фонарей под тенью деревьев. Дорогу до старого дома Туков он знал хорошо, а опасности встречал только в книжках с картинками, поэтому его совершенно не пугала ночь, полная летних звуков. Бильбо быстро добежал до реки, но на мосту через речку, как назло, стояла парочка, воспользовавшаяся прекрасной погодой для свидания. Молодой Брэндибак (а это был именно он, вместе с хорошенькой Мирабеллой Тук) мог случайно рассказать маме о том, что ее драгоценное чадо бегает по ночам через мост. Будь Бильбо постарше, он понял бы, что парочку на мосту не интересует никто и ничто; да хоть стадо олифантов мимо них прогони — и то не заметят! Но Бильбо было всего шесть, а потому принятие решения заняло меньше секунды: брод. Мальчишки постарше бесстрашно скакали по его черным камням днем, и ничего сложного в этом не было. Бильбо не сомневался, что у него получится не хуже.
Спустившись к ивняку, покрывавшему берег речки в этом месте, Бильбо почувствовал себя не так уверенно: темень стояла хоть глаз коли — фонари с дороги и площади сюда не доставали. Но отступать было нельзя, ведь огни Смиалов уже виднелись впереди, а там дед и Гэндальф, наверняка сидят за столом, курят трубки и рассказывают интересное. Приободренный этими мыслями, Бильбо с трудом отыскал первый камень возле берега. Взобравшись на него, он нащупал второй, опасливо прислушиваясь к шуму воды. При свете дня и со стороны перейти брод казалось плевым делом, но сейчас Бильбо понимал, что это довольно сложная задача. Камни скользили, журчание речки сбивало с толку, непроглядная темнота не позволяла двигаться свободно.
— А вот как упаду... — пыхтел Бильбо, перебираясь на следующий камень почти ползком.
Один раз нога соскользнула, и он оказался в воде по колено, намочив штаны и здорово испугавшись. От страха Бильбо взлетел на спасительный камень так резво, что его прыжку позавидовал бы даже следопыт из тех, что еще, говорят, встречаются в северных землях. Почувствовав под ногами редкую траву противоположного берега, он едва не рассмеялся от счастья. Так-то, вот он, Бильбо — настоящий путешественник, преодолевающий препятствия! В близком теперь лесу кто-то страшно заухал, разбуженный, запричитал голосом, затрещал ветками. К дому Геронтиуса Тука настоящий путешественник припустил так, что только пятки засверкали.
Негромкий разговор слышался через дверь, и Бильбо даже немного обиделся: без него там истории рассказывают! Он забарабанил кулачонками в дверь, требуя, чтобы и его пустили, тем более что от мокрых штанов сделалось холодно ногам. Голоса затихли, почти сразу же заскрипел стул, потом шаги деда тяжело приблизились к двери.
— Так, кто это тут у нас не спит, бродит по ночам?
— А это ж я, деда! — подпрыгнул Бильбо, почувствовав в голосе Старого Тука теплоту.
— Бильбо? Ничего себе, вот это сюрприз! Мать же увела тебя спать еще два часа назад? Ох, да ты мокрый весь, ну заходи, заходи скорее, чего комаров-то кормить.
Дверь закрылась за его спиной, и Бильбо тут же почувствовал тепло и радостное предвкушение, похожее на звон струны где-то в груди. Гэндальф смотрел на него, пускал колечки дыма в потолок и улыбался.
— Кто-то не любит соблюдать правила, — усмехнулся он. — Я смотрю, порода Туков неистребима.
— Что правда то правда, — согласился дед, потрепав Бильбо по кудряшкам. — Чего это штаны мокрые?
— А я бродом шел! Чтоб короче, — разулыбался мальчонка, поняв, что наказывать его никто не собирается.
— Храбрец, ха! И что, зачем же ты прибежал в такой спешке? Давай-ка, снимай мокрое, к камину повесим.
— Я чтоб успеть. Гэндальф же, — беззастенчиво признался Бильбо.
Он послушно спустил лямки и вышел из упавших на пол штанишек. Волшебник чуть дернул бровями и посмотрел с интересом.
— Ко мне, стало быть. И что же, маленький ночной беглец из кроватки хочет увидеть еще один маленький фейерверк? Или, может быть, волшебные фигуры из дыма?
— Не-е-е-е, — Бильбо замотал головой, — сказку!
Мама тоже рассказывала сказки, как и многие жители Шира. Истории были известны всем, и ничуть не теряли от того, что каждая семья пересказывала их на свой лад. Каждый ребенок знал сказку о барашке и зеленом холме, о круге сыра, который хотел путешествовать, о находчивой мышке. Бильбо любил эти рассказы, но истории Гэндальфа были совсем другими. Он часто говорил непонятное, и тогда на душе у Бильбо делалось неспокойно; что-то неясное, очень далекое, тревожило его, мешало спать потом долгие недели, а вид тропинки, убегающей в лес, приводил в возбуждение. Маленькому хоббиту снились битвы далеких времен, прекрасные эльфы в небесных доспехах, чудища, полыхающие огнем. Бильбо бывал в потаенных кузнях глубоко под землей, где гномы ковали мечи, кольчуги и дивные украшения, и видел море, которое прежде не встречалось никому из хоббитов. Гэндальф никогда не повторялся, все его истории были разными, и угадать, о каком народе он поведет речь в этот раз, было невозможно. Эти сказки были для Бильбо дороже всех фейерверков и чудес мира.
— Сказку, вот оно как, — хмыкнул волшебник, перекинув трубку в другой угол рта. — И какую же сказку ты хочешь услышать?
Старый Тук понимающе улыбнулся и подмигнул внуку.
— Поставлю чайник. Под хорошую историю не лишним будет перекусить немного.
Бильбо ответил деду улыбкой и подумал, что тот любит слушать истории никак не меньше его самого.
— Хорошо, Бильбо Бэггинс. Так какую же сказку ты хочешь услышать сегодня? Наверняка веселую, — сказал Гэндальф.
— Страшную! — выпалил Бильбо.
Он чувствовал себя ужасно храбрым после того, как один прибежал ночью из дома, да еще и прошел опасным бродом, где даже при свете дня не всякий мальчишка постарше рискнет пройти.
— Страшную — как твое сегодняшнее приключение? — понимающе приподнял бровь волшебник.
— Нет, пострашнее!
— Тогда, может быть, примерно такую страшную, как подвал у мельницы?
Бильбо задумался на секунду: подвал и правда был пугающим. Там лежали части каких-то приспособлений, деревянные ковши, накрытые дерюгой. Казалось, что они шевелятся и шуршат своими покрывалами. В ветреную погоду сквозь узкие отверстия для вентиляции с воем врывались потоки воздуха, а ржавые цепи тихонько звенели, покачиваясь…
— Нет, еще страшнее! Там только старые ковши и лопасти, я уже большой и знаю это.
— Хм, сложная задача. Как насчет сказки, страшной как Лес, который растет прямо за Пожогом?
— Ничего себе, тема для разговора, — заворчал Старый Тук, возвращаясь с подносом печенья и пряников, — ночью-то самое оно.
Лес находился не особенно близко, и про него любили рассказывать Брэндибаки. Вот уж кто был горазд выдумывать страшные истории — аж поджилки тряслись! Но вот только… это были не те сказки. Бильбо не мог объяснить, в чем разница. Просто страх быстро проходил, и не оставалось ничего. А от сказок Гэндальфа было долгое послевкусие, как от хорошего леденца: повернешь его другим боком — и он кисленький. Справа сладкий, а если положить на язык плашмя, то словно полный рот ягод. Так и здесь — может быть, потому что сказания Гэндальфа не были никем придуманы?
— Страшнее! Я хочу сказку, которая страшнее самого черного леса, самого глубокого подвала, самой смертельной опасности! Самую страшную, которую ты знаешь, — выпалил Бильбо.
— Охохо, это очень серьезный вопрос. А ты уверен, что такой маленький хоббит не испугается Самой Страшной сказки? — дружелюбно улыбнулся Гэндальф.
— А я буду пряником заедать! Когда сладко — то не страшно. И вот еще к деду на колени сяду, так точно не испугаюсь.
Глаза у Бильбо горели от предвкушения, и, надо сказать, у Старого Тука тоже: нетрудно было догадаться, в кого пошел внучок. Гэндальф немного подумал, набил заново трубку (за это время Геронтиус исхитрился разлить чай по глиняным глазурным кружкам) и взялся за рассказ:
— В давние времена далеко на севере лежало королевство Ангмар, правил которым Король-чародей…
Ночь смотрела с неба на холмы, изрытые норками хоббитов. Все ближе к темной щетке леса подбиралась луна, звезды водили хороводы в бархатной глубине, медленно сдвигаясь к утру. Разогнав последние клочки облаков, улегся в траву ветер — досыпать до рассвета. День обещал родиться ясным и тихим, но пока темные холмы лежали сонные, загадочные, полные теней и ярких хоббичьих снов.
Маленький Бильбо Бэггинс уснул на коленях у деда, и не проснулся, даже когда его отнесли и уложили на кушетку, укрыв теплым и немного колючим пледом из козьей шерсти. Ему снились сны, но не страшные, а почему-то печальные. Как хоронили короля Ангмара, как несли его тело в глубокую тьму Высоких холмов Рудаура, как серебрились в последний раз его белые косы, навеки прощаясь с дневным светом. Бильбо видел это так, словно сам стоял там когда-то, и горе стискивало его грудь: не за мертвого было ему больно, а за живых. За всех, кто погиб в той войне, за тех, кто погибнет в следующих. Зло умеет принимать разные формы, а тело — это только тело. Нельзя остановить тьму, даже упрятав труп Чародея в бездонную шахту.
— Просто какое-то безобразие! Бильбо Бэггинс, немедленно вставай, ты будешь строго наказан! — ворвался в печальные сновидения голос мамы.
— Не стоит, дорогая Белладонна, ему ровным счетом ничего не угрожало, — добродушно встрял Старый Тук.
Бильбо сел на кушетке, хлопая чуть опухшими со сна глазами. Картинки из страшной ночной сказки перемешались с прочими переживаниями, и он кинулся к матери, громко всхлипывая.
— Ма-а-ама! Мамочка, я тебя так люблю! Ты никуда не уходи, а то воинство Карн-Дума придет и убьет всех, а я тебя больше не увижу никогда-никогда!
— Ох, Бильбо, что ты? Опять ваши страшилки, да? — Белладонна воинственно осматривалась, пока Бильбо рыдал, обнимая ее ноги. — Снова этот старый негодяй напугал мне сына своими историями! Да что же это такое творится, Бильбо! Немедленно прекрати, никакое войско на меня не нападает, кроме, разве что, тли на розах.
— Идем, идем, — Старый Тук взял внука за плечи, поглаживая и успокаивая. — Умоемся, подышим воздухом. Мама никуда не денется, это я тебе обещаю.
Бильбо нехотя оторвался от материнской юбки, утирая слезы. В нем было слишком мало слов, чтобы объяснить, что он чувствует сейчас, а то пока выходило, будто он испугался как маленький.
— Я, мама, вырасту! Я тебя защищать буду, и деда тоже, и тетю Мирабеллу, и всех остальных. Ты не думай, я не боюсь совсем, просто жалко, когда все умирают.
— Хороший мальчонка, — сказал появившийся из тишины Смиалов Гэндальф. — Добрый выйдет хоббит.
— Добрый-то добрый, да только зачем забивать ему голову страшными россказнями про войны да сражения? Что было — то быльем поросло, а Бильбо потом по месяцу ночами не спит, вскрикивает. Зачем такое надо? Испугаете мне сына, что он тени своей бояться будет! — Белладонна наступала на волшебника так, словно была выше его на голову.
— Этого парня так просто не испугаешь, — усмехнулся Гэндальф, глядя в окно, где плескались водой Бильбо и Старый Тук. — И я готов съесть свою старую шляпу, если это вырастет не самый храбрый хоббит из всех, что я знал.
~~Конец~~
Размещено с разрешения автора.
[ Книга сказок ] [ Сказки орков ]